Пошлая оперетка
Кто не знаком с этим «тривиальным, но сильным», по определению автора, выражением из «Белой гвардии»? Его частенько употребляют ворчащие на общую неустроенность жизни представители интеллигенции.
Но еще больше им любят щеголять «украиноскептики» – от тех, кто считают, что украинцы не способны построить собственное государство, до тех, кто вообще отрицают само существование украинского народа. Их можно понять. Очень удобно. И вроде бы как начитанность свою демонстрируешь, и именем Мастера прикрываешься. Того самого Мастера, чтение которого, как известно любому потребителю самого-честного-российского-телевидения, в Украине запрещено.
Если бы я ставил перед собой задачу анализировать смысл этого выражения в контексте романа, то мог бы вспомнить о том, что гетьманское министерство «пошлой опереткой» называет трус и приспособленец Тальберг. Мог бы напомнить о том, что от Булгакова, в его произведениях, досталось практически всем участникам Гражданской войны. Наконец, мог бы сказать, что многие украинцы, интересующихся историей того периода, дают деятельности большинства военно-политических лидеров УНР и Гетьманской державы еще боле резкие оценки.
Но бог с ними, с событиями вековой давности. Для всех нормальных людей они представляют, что называется, академический интерес, и к спорам и о них и о том, чей взгляд на них верен, мы вернемся после войны.
Сегодня лично мне интереснее другое. Кто в наши дни заслуживают звания персонажей «пошлой оперетки»? Демократически избранный президентом представитель сугубо мирной профессии, который отказывается покинуть полуокруженную, обстреливаемую столицу (хотя имеет для этого все возможности) или «национальный лидер» (между прочим офицер), который прячется от нации в бункере невесть где? Полицейские, которые вооружаются гранатометами, чтобы защищать своих сограждан от бронированной орды, или «космонавты», которые «винтят» на митингах старушек и избивают женщин? Люди, которые без оружия выходят против танковых колонн, или, казалось бы, такие же люди, трусящие дать бой ментам, чтобы булыжником дать, наконец, понять, что они не разделяют преступную политику своего государства? Думаю не нужно пояснять, что это риторические вопросы.
Что-то мне подсказывает, что будь Михаил Афанасьевич жив сегодня, он сумел бы найти много ярких определений и для «позолоченных» генералов, посылающих в бой необученных пацанов на ржавом железе прошлого века, и для интендантов, выдающих этим пацанам просроченный сухпай на три дня, и для пропагандонов с мудазвонами, продолжающих самозабвенно вешать лапшу о «неонацистах, наркоманах и фашистах», и для многометровой «социальной дистанции» между диктатором и приближенными. И, само собой, для этих самых приближенных, продолжающих выполнять приказы маньяка, прекрасно при этом понимая, что маньяк этот уже привел Россию к катастрофе и вполне способен устроить катастрофу мирового масштаба.
Впрочем, каждому времени свои Мастера. О том, что происходит в эти дни, будет написано, поставлено и снято немало талантливых произведений. В том числе и о том, как Россия превратилась в «пошлую оперетку».