Священник Олесь Август Чумаков дома!
Дорогой Саша, скорее восстанавливайся! Ты нам нужен!
Когда он узнал, что у него ковид, он написал:
“При моєму фізичному стані – вага, серцева недостатність, діабет, скалічені судини і артерії ніг, – це навіть не ризик.
Висповідався. Прийняв Таїнство Соборування. Запричастився. Все приймаю від Того, якого люблю понад усе: нехай станеться воля Господня. Благословляю всіх вас”.
Когда о болезни отца Александра узнал ребе Ишайя Гиссер, он позвонил мне и спросил: чем я могу помочь?
Я сказал: в отличие от меня, атеиста, ты же веришь в бога, так наверное есть смысл молиться.
Шая обложил меня трехэтажной конструкцией. Я сказал: но ты же сам рассказал мне хасидскую майсу: “в ТАКОГО бога я и сам не верю”. Вот и я не верю в бога, которому можно помолиться и он выполнит просьбу. Шая сказал: “но я верю, что он будет судить по заслугам человека и по тому, нужен ли он еще в этом мире”. Я сказал, что в такого бога и и сам, наверное, верю.
И бог, в которого я не верю, совершил чудо. Не сам, конечно, но усилиями и трудами Людмилы Ямщиковой, Катерины Ножевникова, Алексея Костржицкого, доставивших ночью Саше кислород, учеников отца Александра, которые за ним ухаживали и добились госпитализации, врачей и сестер, которые его выходили, всех, кто собрал деньги, необходимые на лечение, всех, кто за него переживал. и да, молился.
Врач, осмотревший отца Александра в тот вечер сказал: шансов нет, надежда есть.
Только что процитировал эту фразу Шае. Он ответил:
“Это, практически, формулировка всей моей жизни”.
И моей, наверное тоже.