Как всегда, страдают ни в чем не повинные дети, — директор центра реабилитации для женщин Оксана Пчельникова

Корреспондент Украинской Службы Информации встретилась со Светланой Пчельниковой, директором такого центра реабилитации для женщин, и пообщалась о том, как и кто оказывает помощь пострадавшим от семейного насилия, о психологической коррекции и хеппи-эндах.

Чем занимается Ваша организация, и как выглядит такой центр?

У нас есть общественная организация “Вера. Надежда. Любовь”, при которой существует реабилитационный центр “София” для женщин, потерпеаших от насилия в семье. Усилиями организации у нас появилось помещение, где мы сделали ремонт, достроили второй этаж и полностью его оборудовали. Там есть жилые комнаты, детские, игровые, отдельная кухня, две душевые, столовая. В этом помещении и проживают женщины, которые оказались в сложной жизненной ситуации. Если полиция звонит нам ночью, мы не отказываем, принимаем пострадавшую женщину. В обязательном порядке мы делаем ей флюорографию, потому что в центре постоянно находится много деток, много мам. А потом с женщиной начинает работать психолог.  Если есть необходимость – подключаются социальные работники, медицинские учреждения. Если необходимо написать какие-то исковые заявления – подключаются юристы.

Адрес центра держится в тайне?

Да, в целях безопасности мы никому не разрешаем говорить, где находится наш центр. Как только женщина уходит, насильник начинает ее искать, задаривать подарками, кормить обещаниями. Что только не приносили – норковые шубы; на колени падали, угрожали нам, обещали взорвать.

В чем заключается работа психолога, какая перед ним стоит задача?

После поступления к нам в центр с женщиной начинает работать психолог по коррекции. Ведь поступающая к нам женщина достаточно долго пребывала в стрессе. Было бы здорово, если бы такая коррекционная работа проводилась отдельно с мамой, отдельно с насильником, и отдельно с ребенком. Но к нам попадают уже те женщины, которые вынуждены спасаться от насильника, и покидать свои собственные квартиры. И нам приходится работать только с женщиной.

Как правило, психолог работает с женщиной, в течение 2-3 месяцев. Все зависит от нанесенной ей травмы. Ведь насилие бывает разным: начиная от сексуального, экономического, и заканчивая психологическим насилием. Пока психолог работает с мамой, детский психолог работает с ребенком. Дети очень впитывают и перенимают на себя все ситуации, которые они наблюдали в жизни. Мы неоднократно обращали внимание, что дети, в семье которых происходило насилие, спокойно не могут разговаривать, кричат, истерят, плохо спят, капризничают или замыкаются в себе.  Как всегда, страдают ни в чем не повинные дети. С детками занимаются индивидуально и в группах. Много творческих занятий, развивающих, ведь часто к нам попадают дети, которые отстают в развитии. Видно, что ребенок был предоставлен сам себе, пока мама разбиралась с проблемами в семье. А мамы разные бывают.

Какие женщины попадают в ваш центр? Может быть, Вы обратили внимание на какую-то закономерность?

Разные, очень разные.

Из каких социальных групп?

Есть и обеспеченные женщины, которые живут в золотых клетках. Они и убежать не могут. И, как правило, они связываются с нами через родственников — своих мам, бабушек. Потому что насильник им закрывает доступ к коммуникации, общению с матерью. Его позиция такая: “Ты всем обеспечена. Я не хочу видеть твою маму. И говорить с ней по телефону тоже не обязательно. И вообще пусть она забудет сюда дорогу”. У меня была ситуация, когда позвонила женщина и рассказала, что у нее очень богатый зять, дочка с ним живет, но она чувствует, что в один прекрасный день он ее просто убьет. С этой девушкой мы работали дистанционно, по телефону. И только спустя месяц всеми правдами и неправдами она смогла уйти от него и прибежала к нам. Она у нас находилась 4 месяца. Муж ее искал, но она приняла решение, что надо разводиться. В конце концов они развелись, и сейчас с ней все нормально.

В центр попадали женщины, которые страдают от алкоголизма или наркомании?

К большому сожалению, у нас были и такие. Была у нас женщина с ребенком, у которой был ВИЧ-позитивный статус. Девочка была здорова, к счастью. При этом мама предоставляла секс-услуги, и везде таскала за собой этого ребенка. Один раз ее избили, нам позвонила полиция, и мы взяли эту женщину в центр, фактически, из-за крошки. Эта маленькая хорошенькая девочка настолько ее любила и говорила: “Пожалуйста, я вас очень прошу, моя мама будет хорошая. Только пусть она отсюда не уходит, потому что я буду спать на улице”. Мы сопроводили маму в центр борьбы со СПИДом, там назначили ей лечение, но она вернулась к употреблению наркотиков, бросила принимать лекарства, начала прятаться. Потом выяснилось, что она с подружкой снимала квартиру, где продолжала предоставлять услуги. В итоге она умерла, а девочка попала в детский дом. Разные случаи бывают, конечно…У нас была женщина, у которой пятеро детей погодок, и она беременна шестым.

Все дети того же мужчины, который над ней издевается?

Да, при чем она сказала, что последняя беременность случилась именно после изнасилования. Женщина к нам обратилась в конце 2017 года. Сейчас она уже самостоятельно снимает в Одессе дом. Назад возвращаться не собирается. Уже пришла в себя, готовится к родам.

Бывали счастливые случаи воссоединения семей?

Да. Когда к нам попала одна женщина, муж нашел нас по номеру телефона, по которому она звонила. Он позвонил, и мы договорились о встрече. Когда он пришел, то начал плакать, рассказывать, как он ее любит, что без нее и детей жить не может и не будет – убьет себя. Я ему на это сказала: “Если Вы готовы поработать с психологом, пройти коррекцию, то мы тогда посмотрим, и Вы сами для себя примете решение, не ошиблись ли Вы в выборе своем”. Психологи работали отдельно с ним, с мамой и с детьми. В итоге все кардинально изменили отношение друг к другу, стали уступчивее, ушли претензии, амбиции, появилось понимание. И сейчас они вместе.

А уголовные производства открывали против тех насильников, от которых сбегали женщины к Вам в центр?

Мы знаем единичные случаи, когда женщине удалось выиграть в суде и доказать факт насилия в семье. Раньше мы могли представлять интересы женщин в судах, мы это делали, и у нас были выигранные дела. Сейчас законодательство изменилось, и представлять интересы в суде может только адвокат.

Как о вашем центре узнают женщины?

У нас есть сайт организации “Вера. Надежда. Любовь”, и там указаны контактные данные.

Наш центр не государственный. Большой плюс у неправительственной организации в том, что нет бюрократии. В государственные или коммунальные центры ночью женщину никто не примет. Требуется куча справок, там режим и т.п. У нас все-таки как-то человечнее все. К большому сожалению, такой центр, как наш, остался один в Украине. Их было два, и второй был в Полтаве. Но там его забрали в коммунальную собственность, потому что не было финансирования и не хватало средств содержать его. А это очень дорого. Ведь, когда женщина убегает от насильника, у нее нет никаких средств к существованию, плюс дети на руках. Часто бывает, что карточка, на которую отправляются “детские” социальные деньги, оформлена на мужа. У многих женщин даже нет регистрации места жительства или, как принято говорить, прописки. А в тот же одесский центр матери и ребенка можно попасть только, если есть одесская прописка. Да и ребенку должно быть не более, чем 1,5 года.

Сколько существует ваш центр?

Более 20 лет.

А как он финансируется?

Найти деньги для функционирования центра достаточно непросто. Финансируют деятельность центра международные фонды. Но здесь тоже есть свои нюансы. У каждого донора есть своя целевая группа. Кто-то отдает предпочтение детям, а кто-то помогает заболевшим ВИЧ и т.д. Бизнесмены могут иногда помочь продуктами. Люди иногда предлагают вещи для женщин, но мамы разные бывают, и не всегда готовы принимать такую помощь.

Целый год с нами работал волонтер из США Карл Донован от Корпуса мира. Он привлек нам финансирование, за счет которого мы смогли купить детские кровати, матрасы, заменить стиральную машинку. Как бы там ни было, но когда люди находятся не у себя дома, они не всегда бережно относятся к имуществу, на которое не потратили свои собственные деньги.

В чем Ваша личная мотивация? Почему решили посвятить свою жизнь помощи женщинам, которые оказались в такой сложной ситуации?

Я по профессии экономист. Придя в общественную организацию, я еще получила дополнительное образование психолога. Меня очень тронула проблема ВИЧ и СПИДа. Я не могла понять, как можно быть равнодушным к этим людям. Начала вникать, обучаться, проходить тренинги, семинары, изучать все клинические протоколы. Хотите — верьте, хотите — нет, но я не отношусь к этой работе, как к работе. К нам приходят люди в отчаянии, которые хотят наложить на себя руки. И, когда я вижу, насколько потом они меняются, когда я вижу их счастливые глаза, когда у них открывается второе дыхание, ты понимаешь, что живешь не зря. Помогая людям, я помогаю самой себе. Это дает мне силы и здоровье.

Как сообщала USIonline.com, гвардейцы задержали мужчину, изнасиловавшего девушку в Измаиле

Читайте нас в Telegram.