Когда начали строить Керченский мост, я понял, что войны в Одессе не будет, – блогер Юрий Христензен «фото»

Когда начали строить Керченский мост, я понял, что войны в Одессе не будет, – блогер Юрий Христензен

Юрий Христензен – блогер, автор аналитических статей, более известный за рубежом, чем в Украине. Его статьи публикуются на российских оппозиционных сайтах, а также в русскоязычных СМИ в Европейском Союзе. В своих статьях Юрий «по косточкам» разбирает ситуацию в России, военный конфликт на Донбассе. Перечитывая статьи, написанные Юрием в 2014 году сегодня, можно только поражаться точности его прогнозов и пониманию всех нюансов ситуации.

Корреспондент Украинской Службы Информации встретился с блогером Юрием Христензеном и пообщался о том, как Одесса избежала судьбы Донецкой и Луганской областей, как сформировалось информационное сопротивление агрессивной пропаганде, как начал писать свои аналитические статьи Юрий Христензен, почему в качестве своей аудитории он выбрал россиян и в какой момент решил переходить от активности в интернете к общественной деятельности вне сети.

на фото: Юрий Христензен

Что подтолкнуло вас начать свою деятельность и как вы нашли возможность публиковать свои материалы на российских ресурсах? Как вы стали автором сайта Каспаров.ру?

Где-то с конца 90-х, наверное, мы восстанавливали историю локальных конфликтов Советского союза. Это было мое хобби. Примерно в 2006-2008 году я перешел на сайт “Art Of War”, после конференции, которая проходила в Одессе. На “Art Of War” разбиралось десятка три локальных конфликтов, там участники военных конфликтов пишут свои воспоминания.

В 14-м году среди друзей и знакомых, в том числе и на “Art Of War”, пошел полный “раздрай”. Люди начали писать совершенную чушь. Я видел, что среди моих знакомых – полное непонимание того, что происходит и как происходит. На “Art Of War” я был модератором и был в группе приема новых авторов. Постоянно читал обо всех этих войнах – а конфликт между Россией и Украиной уже в пятом десятке военных конфликтов после Второй мировой войны. Войн было много. И в принципе они были однотипными, происходили по одним законам. То, что произошло в 14-м году не было чем-то из ряда вон выходящим.

Происходили достаточно стандартные вещи. Для меня было совершенно ясно, что происходит и как происходит. И поскольку это уже касалось меня и моей семьи, я для себя решал, что нужно делать. Вспомните 14-й год – многие начали в это время чем-то заниматься, чтобы помочь своей стране.

Из того, что я мог сделать я посчитал самым основным работу с дезориентацией общества. Когда люди не понимали, что происходит, нужно было дать им информацию. Если я читал воспоминания людей, прошедших десятки войн, то, допустим, тридцать первая война или сорок первая война – уже понятно, по каким законам она происходит. Я участвовал в 25-й войне, в Афганистане.

Грубо говоря, представьте: например, вы работали подмастерьем у дизайнера, который шьет костюмы. Вы видели, как все происходит. Потом, допустим, вы 20 лет изучали, эту работу. Изучали сшитые этим дизайнером костюмы, официально признаваемые, неофициальные. И вдруг! Вы видите – он снова шьет костюм. Шьется костюм. А по всем телевизорам говорят: НЕТ. Говорят, что это все какие-то там националисты и бандеровцы, и ткань сама расползается, а не кроится. И говорят, что швы сами появляются. А люди вокруг не понимают, что происходит – они никогда не видели, как шьется такой костюм. Но вы понимаете, какой шов будет дальше, когда начнут пуговицы пришивать, когда карманы, как строчка пойдет.

То есть, Россия – дизайнер, который постоянно “шил” такие “костюмы”?

В РФ есть закон о ветеранах. Там перечислены все участники конфликтов, которые имеют некоторые льготы. Только в этом законе перечислено 39 военных конфликтов, которые имели место после 1945 года. В которых участвовали военнослужащие СССР и Российской Федерации. И это только официальная часть. Там Чехословакии нет. Естественно, там Кубы нет и Приднестровья нет.

По Грузии вообще интересная вещь! Мне как-то в руки попал файл с резюме людей, россиян, которые хотели стать добровольцами-ополченцами, очень хотели воевать на Донбассе. Очень интересные из гибридного военкомата по гибридному призыву “резюме”. Так там были такие вещи, как: “Воевал миротворцем в Грузии”! Воевал миротворцем. Вот это и есть та подмена, которую создает пропаганда. Воевал миротворцем.

Из 39 официальных войн, формально, только 2 чеченские были на территории России. Все остальное время министерство обороны “оборонялось” заграницей. За пределами СССР, а потом за пределами Российской Федерации.

На самом деле, для человека, который понимает, как это работает, вся информация есть – ничего тайного. Американские аналитики написали такую статью, по-моему, она называется “Прятаться у всех на виду”. Ничего тайного особо нет. Военных называют миротворцами. Но в открытом доступе есть доклады Валерия Герасимова, начальника Генерального штаба РФ, в котором прямо в инфографике написано, когда и на каком участке гибридной войны вводятся “миротворцы”. Когда экономическое давление, когда информационное, как они должны пересекаться. Эта информация вся есть!

В 90-х годах, когда стало “можно”, совершенно спокойно ветераны спецслужб все свои воспоминания публиковали.

на фото: Юрий Христензен

Каким вам тогда виделось будущее Одессы?

Я для себя установил таймлайн – когда начнут строить Керченский мост, это будет означать, что в Одессе войны не будет. Это из опыта, из практики развития локальных конфликтов. Сразу было понятно – будет строиться транспортный коридор в Крым. Я об этом писал еще в марте 2014 года, когда войны еще никакой не было. Я говорил: ребята, как минимум, Запорожская область, Донецкая область, Херсон, Николаев, Одесса… Скорее всего, туда же пойдут Днепр, Харьков, Луганск. Но люди вообще не понимали!

В 2014 году в феврале “включилась” военная пропаганда с той стороны. Война уже будет – было ясно. Мобилизационный резерв появился, осталось добавить оружие. Люди будут, они уже готовы воевать, готовы умирать и убивать.

Войны не бывает из-за танков и самолетов. Она бывает только когда есть люди, которые готовы это делать. В 15-м году, когда был обстрел Мариуполя, я говорил, что сейчас будет решаться, будут строить транспортный коридор или не будут. Был обстрел Мариуполя и была жесткая реакция Западных лидеров, Украина была готова защищаться. И в конце февраля российское правительство выделило деньги на строительство Керченского моста.

И для вас уже в этот момент все встало на свои места и все стало понятно?

Да. Стало ясно, что в Одессе войны не будет. По аналогии с костюмом – вот этот карман пришивать не будут, дизайн будет другой. Без вот этого кармана. Без Одессы.

Насколько аудитория, которую вы для себя определили, готовы были слушать? Друзья, знакомые – готовы ли они были воспринимать ваши статьи?

По статистике, всего 12% людей не подвержено пропаганде. И только 8% не подвержено воздействию военной пропаганды. Всего 8% – вот то количество и здесь друзей, и на той стороне друзей, которые адекватно могли понимать, что происходит. С остальными невозможно было говорить.

Когда человек во что-то верит, его невозможно разуверить. У меня был знакомый – он сторонник совершенно конспирологических теорий. Вроде того, что Украина отстаивала Крым от НАТО, а американцы заслали Гиркина в Славянск, чтобы поссорить Россию и Украину… Он как-то ко мне пришел и начал рассказывать вот это все. А я говорю: Да. Он еще замысловатее пошел рассказывать. Я говорю: да, все верно, все так и было. Он возразил: “Но ты же думаешь иначе!”. Я ему сказал: “А ты в это ВЕРИШЬ. Свою веру ты не потеряешь. Можешь только меня, как друга, потерять”.  Это было осенью 14 года. После этого он расспросил меня, что будет дальше происходить в Одессе. Я рассказал. Уж не знаю, поверил он тогда или нет. Но! Когда касается лично тебя – даже если ты считаешь “хорошими” русские танки, возможность, что они придут под твой дом, заставляет серьезно задуматься.

Но почему вы выбрали не украинскую, а российскую аудиторию читателей?

К началу 15 года в Украине уже и официальные источники, и набор блогеров из бывших военных, более-менее начали предоставлять информацию украинской аудитории. То есть, это уже не было пустое место, не было полной растерянности.

И я посчитал, что теперь уже выгоднее работать на российскую аудиторию. У нас нет возможности деоккупировать территорию военным способом. Ее не существует. Что-то должно произойти в России, чтобы Украина восстановила свою территориальную целостность. Для того, чтобы война прекратилась, изменения должны произойти в России, а не в Украине. Я написал на “Каспаров.РУ”. Просто послал им пару текстов. Дальше – они что-то сами у меня брали, что-то я их просил размещать. Наверное, 50 на 50. Потом с “Эха России” начали ребята размещать мои статьи. Но они это делали сами. Были публикации и в других СМИ. Но я не отслеживал. Просто есть информация, которой я делюсь.

Я знаю, как “шьется костюм” локальных конфликтов, и я описываю этот процесс. Когда спустя полгода или год я просто выкладываю опять свои статьи с марта 2014 года, и они накладываются на произошедшие события, люди начинают “подозревать”, что да, возможно я действительно знаю, как “шьется костюм”.

 

на фото: Юрий Христензен

Но если всего 8% людей не подвержено военной пропаганде, то, получается, шансов ей противостоять почти нет?

На то, чтобы люди от пропаганды не сошли с ума – на это шансов действительно нет. Предотвратить войну можно только двумя способами. Это либо отказ жертвы от сопротивления, либо отказ агрессора от военной агрессии. В Крыму Украина попробовала первый способ. И вскоре стало понятно, что это не сработало. Путин в своей речи вскоре обозначил пределы желаемой “новороссии”. Это уже было, по-моему, 8 регионов. Было понятно, что нужно начинать военное сопротивление.

Когда наша страна начала организованно противостоять пропаганде России? Есть ли у нас военная пропаганда?

После того, как стало ясно, что нужно обороняться, Украина тоже включила пропаганду. Но с определенным уровнем ограничений. Задача агрессора – набрать мобилизационный резерв и заставить людей хотеть убивать. У жертвы агрессии – другая задача.

У жертвы агрессии есть ограничения, связанные с тем, что мобилизационный резерв на войну набирать нужно, но этот резерв не должен ненавидеть. С российской стороны от пропаганды шли разорванные тела, кровь, распятые мальчики, изнасилованные бабушки. С Украинской стороны – просто вычленение врага, сепаратиста, агрессора. Но нет персонализации и нет внушения, что надо идти и вообще их рвать зубами. Безусловно есть разница между пропагандой страны агрессора и страны – жертвы агрессии.

С 2015 года на “Art Of War” начало происходить много интересного. Начали появляться статьи про экономику.

В определенный период все Россияне верили, что украинская экономика вот-вот рухнет. И точно так же украинцы ждали, что вот введут санкции и Россия скоро развалится. Был и период, когда мы с коллегами брали цифры, анализировали все это.

И каковы наши перспективы?

Россия скоро не развалится. Соответственно, надо исходить из этого. К тому же, к власти пришел Трамп в США, а я еще до выборов писал, что не стоит его списывать со счетов. Надеюсь, демократические институты с этим справятся. Но с тех пор, как он пришел к власти, я решил, что мое место теперь в офлайн активности в Одессе.

Сейчас в Одессе, я считаю, как общественник, я помогу больше. Моя деятельность принесет в таком виде сейчас больше пользы, чем то, чем я раньше занимался.

И чем вы занялись?

Мы собираем конференцию ветеранов локальных конфликтов. Я веду работу в ветеранской среде. Примерно с 2009 года мы собирались бригадой. В 2013 году приезжали бывшие сослуживцы из Германии, из Штатов, из Питера. Больше ста человек. А в 2014 стало очень тяжело – собралось всего 13 человек. Сейчас чуть-чуть полегчало. Восстанавливаем отношения.

Очень многие люди, с которыми мы в 2013 году нормально общались, в 2014 словно сошли с ума. Говорили и писали вещи… которые, мягко говоря, не соответствовали действительности. Это был другой мир. Но теперь полегчало.

Военная пропаганда наносит человеку травму, она проламывает логику. Человек теряет способность думать, остаются только эмоции.

на фото: Юрий Христензен

То есть, действие военной пропаганды обратимо? Мозги постепенно становятся на место?

А мозги у всех на месте, пока это не касается той веры, которую внедряет пропагандистская машина. Пока ты говоришь о бытовых вопросах – все замечательно. Например, наши ребята ездили несколько раз в Донецк. Мы собирали деньги, чтобы помочь областной больнице Донецка – детской больнице.

Говорят, пока по бытовым вопросам общаешься с людьми – все нормально. Как только доходит до вещей, связанных с темами, затронутыми пропагандой – человек полностью сходит с ума.

Действие пропаганды на человека – это очень тяжелая травма. Насколько это не обратимо? Мы можем судить по опыту послевоенной Германии. Она тоже была под тотальной пропагандой. Пропаганда ведь не сегодняшнее изобретение.

Сейчас очень важна работа офлайн и работа журналистов. Ведь у нас люди еще не жили в свободном обществе с работающими демократическими институтами. Да, мы живем в независимой Украине, но у нас еще не появились соответствующие навыки. Нет многих моделей поведения. Эти модели поведения должны постепенно сформироваться у людей.

Как сообщала USIonline.com, одесская турфирма продавала билеты в оккупированный Крым

Читайте нас в Telegram.