То, что раньше было исходом болезни, сейчас стало ее началом, — психиатр-психотерапевт, нарколог Александр Бойчук

Корреспондент Украинской Службы Информации пообщалась с Александром Бойчуком о том, насколько остро в современном обществе стоит проблема наркомании и алкоголизма, о группах риска, поведении созависимых, понимании ответственности и личностной зрелости человека.

на фото: Александр Бойчук

Поясните простыми словами, что такое зависимость?

Зависимость может быть, как болезнью, так и отсутствием болезни. Есть зависимость от образования, когда люди постоянно ходят на какие-то тренинги, или тот же трудоголизм — тоже разновидность зависимости. Есть пищевая зависимость, и многие другие виды. Врачи работают уже с теми зависимостями, которые имеют пагубные последствия. Это те последствия, которые вызывают изменения со стороны здоровья, психики и социальных связей. И это те три основных направления, на которые мы обращаем внимание для того, чтобы определить степень тяжести течения зависимости. Сначала мы оцениваем вред, оказанный физическому и психологическому здоровью. Есть органы-мишени, которые всегда повреждаются в том или ином виде употребления. Психологическое звено всегда является основной мишенью. Люди приобретают некий стереотип поведения. И при лечении зависимости психологический и поведенческий аспект являются базовыми. Здесь основным моментом является поиск того, что привело к употреблению. Медикаментозно мы можем скорректировать состояние здоровья, восстановить органы, но, если не убрать это базовое звено, возврат обязательно происходит. И третий аспект — это социальный, когда у человека, находящегося в употреблении, меняется социальное функционирование. Начинаются ссоры в семье, нарушается взаимодействие с детьми, люди пропускают работу, начинают по-другому относиться к окружающим. Это три основных направления, которые повреждает зависимость.

Все же, зависимость излечима или неизлечима?

У многих людей сложилось мнение, что зависимость неизлечима. Люди лежат в больницах, пьют лекарства, но потом все равно возвращаются к своей зависимости. Это говорит лишь о том, что они не занимались лечением зависимого поведения. Они занимались лечением последствий, но не самого поведения. На самом деле любое поведение можно поменять.

на фото: Александр Бойчук

Существуют группы риска? Можно ли выделить людей, которые более подвержены наркотической или алкогольной зависимости?

Абсолютно любой человек может быть подвергнут зависимости, если он попадет под влияние механизмов, которые способствуют ее развитию. Единственные, кто защищены — это личностно зрелые люди. Очень важно, чтобы у человека не было личностного инфантилизма. Поэтому важно воспитание, понимание ответственности, рамок, границ. Когда все это в фундаменте человека есть, зависимость крайне редко у него формируется. А если человек мыслит так — «это нельзя, но мне это нравится, и я буду делать», то это всегда будет играть против него, и способствовать развитию симптомов заболевания. Поэтому личностная зрелость является неким иммунитетом.

А страх? Родители часто пугают детей жуткими картинками, документальными фильмами о последствиях приема наркотиков, алкоголя.

Страх — мотиватор непродолжительный. Есть первичная профилактика, когда людям просто рассказывают о вреде последствий. Возьмем в качестве примера табакокурение. На каждой пачке сигарет нарисованы ужасы. Но в своей социальной среде человек многократно и ежедневно попадает под влияние курения — социальные сети, клипы, фильмы, друзья, опыт других людей, и т. д. И этот страх начинает размываться. В этом отношении, если взяться наводить жуть, то нужно заниматься этим постоянно, а не одноразово прочитать лекцию, показать картинки, слайды. Это нужно делать системно.

Что же делать, чтобы предупредить, предотвратить?

Нужно работать с родителями, обучать их симптомам зависимости. Психолог в каждой школе должен помогать родителям налаживать контакт с их ребенком. Родителям надо дать информацию, как нужно выстраивать эти взаимоотношения, обучить их признакам девиации (отклонения в поведении), и обучить модели реагирования на ту или иную попытку отобрать кусок территории. Например, 15-летний подросток хочет гулять по ночам, потому что все его друзья, знакомые и одноклассники тоже это делают. Это — провокация, атака на пространство, которым дети постоянно пытаются завладеть. В клинике мы чаще всего сталкиваемся с примерами, как не нужно было взаимодействовать, реагировать. Когда родители сами для себя создавали иллюзию контроля. В то же время они не понимали, что самый эффективный контроль может быть только внутренний. Детям нужно прививать чувство ответственности за последствия. А это постоянная, системная работа. Некоторые родители даже не знают, какие вещества сейчас есть. Для многих наркоман — это укол в вену, подворотня, притон, цыгане. На самом деле сейчас — это настолько просто, и нужно всего лишь 20 минут, чтобы через телеграм заказать где-то закладку, через Приват24 перевести деньги, и ты уже на точке — покупаешь любое вещество, как в магазине.

на фото: Александр Бойчук

Как выявить признаки того, что ребенок или подросток употребляет наркотики? На что нужно обращать внимание?

Выявлять нужно нарушение границ подростком. Когда он отказывается от выполнения каких-то обязательств. Когда есть некий режим, и он нарушается без каких-либо видимых объективных причин. Это уже стоит того, чтобы обратить внимание. Например, ребенок стал пропускать школу или университет, или перестал следить за чистотой в комнате. Обращать внимание нужно на эмоциональную переменчивость. Именно в момент входа ребенка в половое созревание родители часто пропускают зависимость, списывая ее на возрастные или кризисные моменты. Есть нормальные вещи, которые должны быть (капризы, некие проблемы во взаимоотношениях девушек с парнями, и наоборот). А есть явные опасные признаки, когда подросток часами проводит за компьютером, может за ним всю ночь просидеть. Для обычного человека просидеть всю ночь за компьютером и не захотеть спать — это очень странно, поэтому здесь, вероятнее всего, чем-то это стимулировано. Там может еще не быть наркотиков, но уже могут быть другие звоночки. Например, энергетики. Проблема не в том, что он начал их употреблять, а в том, что он заступает за грань нарушения режима. Это истощает его нервную систему, приводит к раздражительности, а раздражительность вызывает некий психологический дискомфорт. Когда в этот момент появляется некий человек, который предлагает покурить, понюхать, принять некое вещество, после которого “будет все классно”, срабатывает двойной механизм. С одной стороны, почва уже благоприятная, потому что у ребенка есть истощение. С другой стороны — подростковый мозг, который хочет все попробовать, которому все интересно. Основная группа риска — это подростки, у которых есть возможность позволять себе преступать за некие нравственные или общепринятые границы. За этим и нужно следить. Подросток должен соблюдать свои обязательства — это основное.

Еще я бы порекомендовал родителями очень четко следить за расходами ребенка. Экономическое воспитание в любом случае необходимо, потому что надо учить ребенка тратить деньги, относиться к ним. Часто родители, пережившие кризис 1990-х, стараются своим детям дать максимум удобств и удовольствий. Это игра против них всегда. Родителям не нужно беспокоиться о комфорте и наличии ресурсов у ребенка. Им нужно беспокоиться об умении организовывать эти ресурсы.

Действительно сегодня можно купить любые вещества? Или это, опять же, из области страшилок?

Абсолютно все. Все наркотические вещества достать сейчас одинаково легко. Вопрос в том, что сейчас появилось очень много «синтетиков». Их можно приготовить кустарным способом. Все насмотрелись сериалов о том, как это круто, как легко зарабатывать и делать, появилась страсть к этому псевдоромантизму. Многие подростки на этой почве заинтересовались и решили подобным производством позаниматься. А конечный продукт, который они производят, обладает высокой токсичностью. И последнее время мы стали иметь дело с учащением острых нарушений психики. То, что раньше было уже исходом болезни, стало началом. Обычно период, за который употребляющий стимуляторы, приводил себя к явным психолотическим нарушениям, составлял несколько месяцев. Сейчас даже первое употребление может привести к острому психозу.

В чем острый психоз проявляется?

Это изменение сознания по типу бредовых расстройств. Человеку кажется, что его кто-то преследует, за ним наблюдают какие-то службы, инопланетяне, и т.д. Марихуановые психозы тоже имеют место.

Даже такое бывает?

Даже такое бывает. Это 10% всех употребляющих. На это никто не обращает внимание, потому что многие думают, что человек просто покурил, и это такой его специфический индивидуальный эффект. На самом деле человек это все переживает, и “эффект” может перерасти в хроническое расстройство. А синтетики вызывают острые галлюцинаторные переживания. Пропадает сон, возникает ощущение воздействия неких сил, служб или структур, которые следят, угрожают. Человек превращается просто в безумного. Начинает строить баррикады, закрываться в туалете.

на фото: Александр Бойчук

Если говорить о возрасте больных, Вы наблюдаете какие-то изменения?

Я работаю в клинике уже 14-й год. Когда только пришел на работу, в основном мы имели дело с возрастными пациентами-наркоманами. Самый ранний возраст пациентов тогда был 25 лет. Сейчас мы все чаще и чаще имеем дело с детьми до 18 лет. Есть пациенты 14, 15, 16 лет, которые уже имеют опыт употребления и его последствия. А первый опыт употребления мог быть и вовсе в 12-13 лет.

О чем говорит статистика? Больше людей начинают употреблять наркотики, или меньше?

Больше. Сейчас алкогольные моменты отходят на второй план. Эта болезнь все-таки удел возрастных людей, у которых параллельно есть трудоголизм, для которых употребление алкоголя — это некие традиции. Это тот алкоголизм, который, в своем классическим виде, был 30 лет назад, есть сейчас, и будет еще какое-то время. А преобладает сейчас злоупотребление наркотическими веществами. Значительно преобладает. Я смотрел статистику 1980-х годов. Алкоголизм был на несколько десятков процентов впереди. Сейчас — наоборот. И заболевание молодеет. Если дебют алкогольных процессов раньше приходился на 35-55 лет, то сейчас мы имеем уже дело с полинаркоманией, когда у пациента более, чем один вид употребляемого вещества. Раньше были только алкоголики, или только наркоманы. Сейчас это все перемешалось — и пьют, и курят, и нюхают, и делают это все в значительно более юном возрасте.

Как бороться с зависимостью?

Зависимость не может просто пройти. Работа с выздоравливающими — это не клиника, которая подобрала лекарства, провела детоксикацию, очистку крови, восстановление печени, нормализацию сна и аппетита. После этого зависимость не проходит. Это называется «вышли в ноль», положен фундамент. Дальше очень важна психосоциальная реабилитация. Потому что эти люди зачастую ничего не умеют. Они были “мамиными”, “папиными”, за них всегда принимались решения, решались проблемы, а чувства собственной ответственности не существовало. Человек, который остается один, не обучен, не умеющий решать какие-то важные вопросы, сталкивается с психологическим дискомфортом, долго его испытывать не в состоянии, и снова начинает принимать… Не потому, что чего-то не понял, не услышал, а потому что по-другому не может. Есть опыт, в котором человек себя чувствует уверенно, знает, как надо крутиться — употребил, наврал, обманул, украл, и т. д. Этот образ жизни ему знаком. А новому образу жизни, который все пытаются ему навязать, научить очень сложно. Жить независимо — это самое сложное, что может быть из тех знаний, которые человек должен приобрести.

Человек прошел курс лечение, возвращается домой, попадает в привычную обстановку, и…Как нужно вести себя родным и близким? Кажется, есть такой термин — созависимые люди. Кто они?

Первым делом выздоравливающего нужно уже воспринимать выздоровевшим. Потому что основное правило созависимого человека — «он/она без меня не справится» или «я ему нужен, если я его оставлю, что-то случится», и т. д. Другими словами, готовность к его выздоровлению есть, но никто не дает ему выздороветь. За человека продолжают решать проблемы, брать на себя все те же обязательства, что и раньше.

Выздоровевшему человеку нужно вернуть всю ответственность. У него есть семья, есть обязательства — занимайся. Если мы за ребенка или вместе с ним всю жизнь будем делать домашнее задание, у него никогда не будет опыта самостоятельной работы. Также и в случае с выздоравливающими. Человеку нужно повзрослеть личностно, чтобы он был автономен и независим ни от кого. Есть социальная группа, в которой каждый помогает друг другу, но там формируются партнерские отношения: ты помогаешь мне, а я — тебе. Это и есть та форма взаимодействия, которую нужно наладить созависимым с зависимым. Созависимому нужно защищать свои границы, потому что зависимый эти границы хочет всегда нарушить — “сделай за меня, дай мне”, и т. д. А зависимый должен строить эти границы. Это образное отличие созависимого от зависимого. У зависимого границ нет, а у созависимого они настолько открыты, поэтому зависимый и пользуется границами другого.

Опираясь на статистику, практику, часто ли происходят рецидивы у пациентов?

Работники клиники имеют дело, в основном, только с рецидивами. Выздоровевший человек в клинику не возвращается. Мы ведем контроль над качеством жизни пациентов. Раньше в наркологии была такая парадигма: выздоровевший — это тот, кто не возвращается к употреблению. Когда посмотрели, что возвращающихся к употреблению, в разной степени, огромное количество пациентов, то пересмотрели парадигму, и стали оценивать качество жизни. Зависимость — это такая вещь, которая не может пройти по щелчку. Это некий курс, который человек должен пройти, освоить, победить, и побеждать каждый день живя всю оставшуюся жизнь. Возвраты, конечно же, есть, и в тех ситуациях, когда пациенты и их родственники не соблюдают рекомендаций. При выписке мы всегда даем памятку для родственников и памятку для пациентов.

Расскажите об анонимных группах для зависимых. Они эффективны?

У нас есть специальные бесплатные группы для созависимых, на которых мы учим, консультируем, даем рекомендации. Такие же бесплатные группы есть для зависимых. Опыт развитых стран показывает, что люди годами, десятилетиями посещают эти группы, и именно благодаря этому живут трезво. Человек, посещая такие группы, входит в некое комьюнити, которое его поддерживает, сам помогает другим, и тем самым компенсирует какую-то свою потребность. Ведь наркоман, любой зависимый — это человек, которому чего-то не хватает. Все просто. Надо только лишь понять, чего.

Зависимость традиционно ассоциируют со смертью, как с неким обязательным последствием приема веществ. Так ли это? Много ли летальных случаев-последствий приема наркотиков, алкоголя?

Действительно очень много. Помимо того, что смерть связана непосредственно с употреблением (остановка дыхания, передозировка, и т.д.), в смертную статистику надо включить случаи людей, которые попадают в аварии в этом состоянии, которые наносят друг другу телесные повреждения, у которых развиваются инфаркты, инсульты. Эти случаи классифицируют по другим рубрикам. Но, на мой взгляд, алкоголизм или наркомания — это основная причина смерти населения. Известно, что мужчины среднего возраста чаще всего умирают от инфаркта, и из них 90 % злоупотребляли алкоголем. Это самое смертельное заболевание из всех возможных. Но в то же самое время с этим заболеванием есть стопроцентная гарантия выздоровления, если человек просто сядет на диету, откажется от него, и тогда избавит себя от всех последствий. Если онкобольному сказать, что ты будешь жить, но нужно перестать что-то есть или пить, то этот человек любой список выдержит. У этих людей огромная жажда жизни. А человек, который личностно не развит, не может это реализовать. У меня до сих пор вызывают удивление люди, которым говоришь, что категорически нельзя употреблять ни алкоголь, ни наркотические вещества, что у них цирроз, есть проблемы с сердцем, а они на тебя смотрят удивленно и говорят: «А как же Новый год? А день рождения? Доктор, ты с ума сошел что ли?». Есть люди, которым нельзя никогда и нисколько, но они этого не понимают. 8 марта у нас в клинике было повальное поступление женщин, наших пациенток. Попробовали, послетали в запой.

Это — бытовой алкоголизм?

В той или иной степени, алкоголь употребляет почти каждый человек, но не у каждого есть в связи с этим проблемы. Мы говорим о пагубности последствий. Мы читаем лекции, и говорим, что употребление алкоголя по выходным — это алкоголизм.

— Как это алкоголизм, доктор? Это же все делают! Вы хотите сказать, что все алкоголики?

Да, я хочу это сказать, но я объясняю, что именно я хочу этим сказать. Что это некая системность, которая сформировала у человека такой механизм поведения, что это разновидность отдыха, и мне кажется это проблемой, когда нет других вариантов.

— А как мне еще расслабиться, доктор?

Это же беда, когда взрослый человек не знает, как ему расслабиться, не прибегая к действию каких-то веществ. Есть прекрасные вещи, которые расслабляют куда больше.

Проблема в доступности?

Нет. Здесь проблема в личностной зрелости. Сейчас нам с вами также, как и алкоголь, доступны наркотические вещества, и есть люди, которые тоже об этом знают, но не употребляют же. Алкоголь всегда был доступен, но страдали от алкоголизма не все. Страдают те, кто не может нести эти рамки ответственности и обязательств перед собой, в первую очередь, перед обществом, перед близким обществом.

Дорого лечиться от зависимостей? Может быть хоть это кого-то остановит.

Лечение всегда стоит дорого. Как сказал классик, лечение стоит дорого, но можно не платить, если вас не интересует результат. Лечебные программы на сегодняшний день не все могут себе позволить.

на фото: Александр Бойчук

Как сообщала USIonline.com, Одесская область: в сельском баре спасли школьницу от отравления алкоголем.

Читайте нас в Telegram.