“После работы штаба мы поняли, что никогда не пойдем в политику”, – волонтер Катерина Ножевникова

Сразу отметим, что за самые сложные 2 месяца в Одесском регионе их силами было собрано 90 млн грн, именно они массово закупали средства защиты для медиков и продукты для пенсионеров.

Вы сразу согласились вступить в штаб по борьбе с коронавирусом?

Мы этим занимались еще до появления штаба. С начала марта делали закупки. Все началось с моего дня рождения. Я следила за тем, что происходит в мире, понимала, что нужна будет аппаратура, связанная с кислородом. И попросила на день рождения “сброситься” на кислородные концентраторы. Купили 6 штук и передали в инфекционку. В 10-х числах уже покупали респираторы и первые костюмы. И процесс пошел.

Фото: Катерина Ножевникова/Facebook

Потом Андрей Ставницер вернулся из Киева после встречи с президентом, где его попросили помочь Одесской области в борьбе с коронавирусом. Он собрал бизнесменов в облгосадминистрации и позвал туда меня. Я пришла с цифрами: сколько у нас больниц, сколько примерно в месяц нужно будет защитных костюмов, аппаратуры, где какие пробелы…

На фото: Андрей Ставницер

Пробелов было много?

Конечно. В принципе, всю эту систему разрушают очень много лет. Бесконечное недофинансирование и отсутствие аппаратуры. Про средства индивидуальной защиты я вообще молчу – раньше в них не было надобности. За 2 месяца (работы штаба, – ред.) очень многие вопросы закрыли. Я сейчас часто говорю: “Не было бы счастья, да несчастье помогло”. Потому, что больницы наконец-то получили это оборудование, которое прослужит еще много лет.

Сколько бизнесменов вошло в Штаб и как быстро они подключались?

Очень быстро. На первой встрече было человек 50. И до 200 фирм включилось в этот процесс. Точную цифру назвать не могу, потому что никаких круглых столов и совещаний у нас не было. А был чатик в Watsapp, куда подключались люди. Туда писали, что нужно купить. Каждый брал на себя определенные задачи. Все было быстро и просто.

Скольким старикам удалось помочь?

За 2 месяца раздали около 9 тысяч продуктовых наборов. Кажется, что это не так много, но, если вдуматься, – какая логистика за этим стоит. Это же 9 тысяч разных адресов.

Фото: Катерина Ножевникова/Facebook

Я знаю, что таксисты вам помогали. Кто еще включился? Как это происходило?

Многие помогали. Волонтеры и фонды включились в процесс своими ресурсами. Они проработали в этом направлении в Одессе много лет. На Онилова привозили продукты. Сначала их расфасовывали в наборы. Потом приезжали волонтеры на машинах, забирали соцработников с продуктовыми наборами и стартовали по адресам.

Сейчас продуктовые наборы уже не раздаете?

Сейчас передаем в область. Там ситуация намного хуже, чем в городе. За последнюю неделю передали 500 наборов в Ренийский район. В понедельник еще 500 уезжает в Болградский. Мы работаем с соцзащитой области. Они нам дают данные. Отправляем в самую глубинку, куда даже соцработники не всегда доходят.

Фото: Катерина Ножевникова/Facebook

Кто мешал работать Штабу?

Мало кто мешал. Нам усложнили работу. Очень поздно выделили средства. Поздно утвердили перечень медицинских средств, которые разрешены к покупке без тендера. Долго определялись с опорными больницами. В какой-то момент мы решили, что сами будем определять, кому помогать. Поэтому, когда в Украине объявили карантин, рынок уже был пуст. Мы покупали, потому что заранее встали в очередь. Сейчас ситуация выровнялась и купить можно все, что угодно. Почему не покупают, я не знаю.

Я смотрю, что у вас в холле как раз все, что угодно.

Да, у нас все есть (смеется). Из того, за что можно похвалить – власти закупили много аппаратуры. Но со средствами индивидуальной защиты – очень вяло. Время упущено, и отношение очень странное.

Данных никаких найти нельзя было. Правда, нам врачи напрямую пишут. Где, что не выдали. Например, мне министр сказал, что семейным врачам средства защиты не положены – пациенты должны с ними контактировать по телефону, но в области такая схема не работает. Люди все равно идут к семейным врачам. А когда в Подольске семейный врач заболел и, к сожалению, умер, мы решили, что будем их одевать.

Кто из структур власти шел к вам навстречу, а кто совсем не шел?

Мы же не на свидание с ними ходили. Я считаю, что в такой ситуации можно было добиться еще больших результатов только в коллаборации. У нас контакт с ними в какой-то момент свелся к тому, что они требовали с нас отчет о проделанной работе. Хотя должно быть наоборот. В результате мы в какой-то момент просто перестали координировать свою работу с облгосадминистрацией.

Расскажите о самом трогательном случае.

Для меня каждый раз трогательно, когда врачи радуются, как дети, когда им покупают что-то для больницы. С другой стороны, это очень грустно. Ненормально, когда врачи пишут мне благодарность за костюмы, за то, что они не заболели. Думаешь, – а за что? Мало того, что они рискуют своими жизнями. Они еще и вынуждены стоять с протянутой рукой, выпрашивая зарплаты и костюмы.

Странно, что защитные костюмы приходилось выпрашивать.

У нас колоссальная нехватка специалистов. Многие работают на 2 ставки в разных больницах. Если врач заразится, пострадают не только больные с COVID-19. Есть же еще инфаркты, инсульты…

Фото: Катерина Ножевникова/Facebook

Сколько Штабу удалось собрать денег за 2 месяца?

В целом – около 90 млн было потрачено на нашу область. И, по-моему, 44 млн группа ТИС Ставницера перевела в президентский фонд.

На какой период закрыли вопрос с обеспечением больниц и врачей?

Невозможно посчитать. Если бы всех больных свозили в одну-две опорные больницы, не “загрязняя” остальные, то обеспечивать бы пришлось только персонал этих больниц. В областной, к примеру, 1436 человек персонала. Ресурсом, который был у нас, мы бы их обеспечили на полгода.

Почему больных COVID-19 распределили по всем больницам, а не сгруппировали в опорной? Так же было бы проще.

Очень много было споров. По этому поводу спорили врачи, эпидемиологи, чиновники. Но решение принимают чиновники.

Фото: Катерина Ножевникова/Facebook

Ваши родные не боялись, что вы заразитесь коронавирусом?

Я работаю в такой области, что могу заразиться не только COVID-19. Контактирую с врачами, инфекционными отделениями. И до коронавируса тоже.

Я вижу, что вы тесты сдавали.

Тестируемся. Был случай, когда температура поднялась у всех сотрудников. Когда у меня температура была, я жила в офисе до выяснения обстоятельств. И ПЦР-тест сдавала.

Почему “Монстры” вышли из президентского штаба по борьбе с COVID?

Вообще это долгая история. Она еще не закончена, и я стараюсь ее не комментировать. Изначально идея была – протестировать максимум населения страны экспресс-тестами. Этот пул денег, который поступил на счет фонда, должны были потратить на них. Но в этот момент определили, что эти тесты малоинформативны, и на них тратиться передумали. Пришлось срочно менять планы: закупать ПЦР, средства индивидуальной защиты, оборудование, аппаратуру. Это колоссальный объем работы.

Мне приходилось часто находиться в Киеве. Работать с таможней. Были определенные недопонимания. Я достаточно категоричный человек, привыкла работать иначе. Приняла решение, что мы из фонда будем выходить. Уже есть другой фонд, который принял от нас остаток денег. Мы не особо контактируем, но знаю, что они уже работают.

Фото: Катерина Ножевникова/Facebook

Это правда, что президент предлагал вам работу в Киеве?

Нет. Вот в политику предлагали много раз. Но меня там никогда не будет. После этих двух месяцев я только укрепилась в этой мысли. Никого из нас там не будет. К сожалению. Это достаточно грустный вывод после работы с властями. Про Андрея (Ставницера, – ред.) тоже постоянно говорят, что он хочет в мэры и губернаторы. Но нет. Он реально хотел помочь области быстрее встать на ноги и показать результат. Чем закончилось – вы знаете.

Не было задачи критиковать власть. Мы до последнего старались найти общий язык и работать вместе, но у многих в этом процессе были другие цели.

Как сообщала USIonline.com, одесские волонтеры снабдили детскую и Еврейскую больницы всем необходимым: не было ничего.

Читайте нас в Telegram.