
Пишу книгу о войне, материала хватает, – одесский копирайтер в терробороне
48-летний одессит Юрий 24 февраля записался в территориальную оборону и служит теперь там. Мужчина в гражданское время работал писателем, журналистом и копирайтером, был завсегдатаем литературных вечеров и любителем богемной жизни. Теперь он уже месяц живет в армейских условиях, каждый день проходит военную подготовку и выдерживает значительные физические нагрузки.
Украинская Служба Информации связалась с Юрой, чтобы узнать, как ему удается преодолевать новые трудности и адаптироваться к переменам в образе жизни.
Из соображений безопасности мы не сообщаем фамилию и другие подробности об одессите.
Юра, ты был морально готов к войне?
Да, я предполагал, что она может начаться. За несколько дней до агрессии я с товарищем зашли в штаб узнать, чем мы можем пригодиться. 24-го я услышал взрывы и прочел в интернете, что все-таки русские начали воевать. Уже в обед я был записан в роту.
Я знал, что эта война невыгодна даже для России, но был уверен, что Путин не будет руководствоваться логикой.
Тебя окружают люди помладше?
В основном. Но есть и старше, одному из участников 57 лет. Есть молодые и очень начитанные пацаны, с которыми можно поговорить о Сергее Жадане, Юрие Андруховиче и сучукрлите (СУЧасна УКРаїнська ЛIТература).
Ты творческий человек, и наверняка как-то через искусство осмысляешь происходящее?
Так и есть. Я делаю сейчас литературные наброски. Это будет книга о войне. Пока не знаю, какова по жанру, возможно роман или повесть. Мыслей и материала у меня много. Теперь я узнаю, как устроена армейская жизнь изнутри. А вот с вдохновением похуже. Пока делаю, так сказать технический набросок. Удачные речевые обороты, надеюсь, все-таки придут, но позже.
Тебе, как, опять-таки, творческой и независимой единице, сложно привыкнуть к армейскому распорядку?
Не особо. Территориальная оборона, это скорее про ответственность, чем про дисциплину. Мы не маршируем и не отрабатываем строевой шаг. Если ты знаешь, ради чего мы соблюдем распорядок и набор правил, то внутреннего диссонанса нет.
Ты уже не юноша, насколько легко тебе переносить физические нагрузки?
Это тяжело, но терпимо. Бывает, бежишь в бронежилете с автоматом и другой нагрузкой и чувствуешь, что давно уже так не напрягался. Но, думаю, лучше устать при обучении, чем оказаться неподготовленным.
Ты с 2019 года принципиально, и даже в быту говоришь исключительно на украинском языке?
Да, после избрания Владимира Зеленского президентом, я был очень расстроен. Я посчитал, что должен крепить свою внутреннею оборону. И моим актом действия стал полный переход на украинский язык. Да, я был готов, что буду в Одессе «белой вороной». Но это стало для меня делом принципа.
Как ты относишься к тому, как проявляет себя президент в этот месяц?
Я в шоке, как и многие, наверное. Это полностью противоречило моим представлениям. Да, он проявляет актерские способности, и, возможно, речи ему пишут копирайтеры. Но я все равно не ожидал, что он будет вести себя настолько мощно в таких тяжелейших условиях.
Вокруг тебя обычные одесские парни. Ты по-прежнему один из немногих украиноговорящих?
Да, так и есть. Украинский язык мелькает, но его совсем немного. У нас в казармах все тот же говор с одесских улиц.
За несколько дней до войны я присутствовал на встрече с донецким партизаном. Подпольщик жил в Донецке, и при этом осуществлял диверсии и борьбу с оккупантами. Он говорил с нами на русском с донецким говором. В такие моменты как-то еще более отчетливо понимаешь, что путинская болтовня про защиту русскоязычного населения и мирных жителей Донбасса не имеет никакого отношения к реальности.
Насколько хорошо ты обеспечен формой, питанием и всем остальным?
Не знаю, по каким причинам, возможно потому, что мы пришли раньше всех, наша конкретная рота обеспечена по полной программе. У меня есть и бронежилет, и камуфляж. На отличном уровне и питание.
Надо сказать, что разные подразделения довольно сильно отличаются друг от друга. Один мой товарищ попал в роту, которая состоит из пацанов, которые, кажется, в школьные годы были хулиганами и оторвами. Парни 20+, все на тестостероне. Они боевитые, злые и у них руки чешутся воевать. Хотя, в этом мы все похожи. Глядя на кадры бомбежек и обстрелов нашей страны, гнев и жажда мести – это обычное состояние для солдата.
Ты скучаешь по своему обычному образу жизни?
Есть такое. Этот месяц сильно отличается от того, к чему я привык. Очень не хватает личного пространства, увы, откуда ему взяться в казарме. Не ожидал, что буду так скучать за прогулками у моря. Но, повторюсь, как говорят психологи-экзистенциалисты, знающий цель легко выдерживает испытания.
В полной изоляции я себя не чувствую. Созваниваюсь с друзьями и знакомыми. Можем обсудить текущие новости и наши любимые темы, такие как лингвистика, литература, андеграундное искусство и последние сплетни из одесской жизни.
Женщин здесь очень немного. Но все-таки нас навещают волонтерши. Сейчас для меня это лучшие представительницы противоположного пола на Земле.
У вас там есть культурная жизнь?
В организованном виде пока немного. Приходится самому создавать свое смысловое пространство. Был у нас вечер самодеятельности, я в нем участвовал со своим небольшим юмористическим стендапом.
Как твои родные отреагировали на уход в территориальную оборону?
Мама заплакала, когда я ей об этом сказала. Просила быть осторожнее. Первые дни звала меня назад. Но постепенно ей просто хватает из нашего разговора узнать, что у меня все в порядке.
В части у вас есть психолог?
У нас есть капеллан. А кроме того, на штатной позиции, которую раньше занимал замполит (заместитель по политической части, – Ред.), теперь работает психолог. По текущему состоянию к нему вопросов нет, а вот после боев он может понадобиться, чтобы преодолевать ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство, – Ред.). Такого рода трудностей исключать нельзя.
В целом, творческий богемный ценитель литературы и прочих искусств нормально себя чувствует в армейской обстановке?
Хемингуэй и многие другие написали свои произведения после нескольких лет, проведенных в армии. Не надо далеко ходить за примерами, в наших ВСУ и НГУ нимало художников, артистов и музыкантов. Мы здесь для того, чтобы вскоре вернуться к своей обычной жизни. Если не защитить страну, то библиотек, литературных клубов и театральных залов может просто не остаться.
Ранее на USIonline.com — Лица одесской теробороны: к защитникам присоединился известный бизнесмен.
Читайте нас в Facebook, Telegram и Instagram, смотрите на Youtube.