Собачья жизнь: день в приюте для животных (фоторепортаж)

День в Немецком приюте начался со слез. Они не виделись почти месяц. Четырехлапый Ник, бесхозный дворовый пес, попал в Немецкий приют прямо накануне чумного карантина. Переболел. Вылечился. И очень хочет домой. Хотя и дома-то как такового нет. Раньше, еще когда был шкодливым щенком, жил с хозяйкой в уютной квартире. Там всегда стояла полная миска вкусностей. Был собственный ковер и нелюбимая расческа для шерсти. Но потом хозяйка умерла. Так домашний Ник стал бродяжкой.

Хозяйка Ника умерла, и он стал бродяжкой

А вот этот высокий и длинноволосый мужчина жил с хозяйкой по соседству. Бросить Ника на произвол судьбы он не смог. Сегодня Ник поедет в новую квартиру. Где у него снова будет коврик, миска и расческа.

Сегодня Ник поедет в новую квартиру

Остальные псы с завистью лают Нику вслед. Некоторые знают: у них никогда не будет человека. В первую очередь у тех, кто живет “на выгуле”. Это три больших вольера. Сюда помещаются озлобленные жизнью и нелюдимые собаки, а также псы с ограниченными возможностями.

Некоторые псы навсегда останутся здесь

На “выгуле” свои законы. Тут уже давно выстроена иерархия. В позеленевшем газоне каждый пес вырыл собственную яму. И если чужак решится почесать в ней спину – будет драка. Личная яма – единственное, что есть у собак-инвалидов.

Личная яма – единственное, что есть у собак-инвалидов

Кстати, сами животные инвалидами себя не считают. Вернее, не ощущают. Они умеют приспособиться к новой жизни. На трех лапах они также резвятся, как и на четырех. Даже серьезно травмированные собаки умудряются бежать “впереди планеты всей”, чтобы успеть первыми облаять гостей. Это ежедневное развлечение местных псов.

Сами животные инвалидами себя не ощущают

После традиционного обхода день продолжается в операционной. Сюда на скорой помощи привозят больных животных. Кого-то сбила машина, кто-то умирает от заражения – на улице со зверями может случиться что угодно. Этого симпатягу, например, сбил поезд.

Этого пса сбил поезд

После операции животное остается жить в стационаре. Такая себе палата интенсивной терапии. Здесь большую часть времени тихо. Либо же стоит невыносимый скулеж.

После операции животное остаётся жить в стационаре

Подошло время очередной кормежки. Лучший друг собаки в Немецком приюте – сотрудник по уходу.

Лучший друг собаки в Немецком приюте – сотрудник по уходу

Наташа работает тут уже 7 лет. Каждый свой день она начинает с уборки вольера. Потом кормежка, причесывание. И, конечно же, обнимашки. Да почаще.

Наташа работает тут уже 7 лет

Как только поднесешь к вольеру руку – собаки утыкаются в нее влажным носом. Они жмурятся от удовольствия. Большие и маленькие псы рады, что к ним пришли.

Большие и маленькие псы рады, что к ним пришли

И каждый раз их собачье сердце стучит быстрее, в надежде, что сейчас дверь откроется. Яркая полоска шлейки выскользнет из рук и замкнется на крепкой шерстяной шее. Человек ласково потреплет по холке и уведет в будку на автостоянке. А если повезет – то увезет за город жить в большом дворе, где растет виноградник, и дети кидают “апорт”.

Каждый пес ждет, что его рано или поздно заберут в большой дом

Отдельное королевство в Немецком приюте – Кошкин дом. Тут так тихо. Особенно после общения с собаками. Коты лениво сидят на этажерках. В прямом и в переносном смысле, свысока смотрят на человека. Кошкин дом – это пожизненный приют для животных с ограниченными возможностями. Здесь им лучше, чем на улице. Потому что в условиях города такие больные животные просто не выживут.

В условиях города такие больные животные просто не выживут

Есть тут и свой “Король лев”. Хоть в приюте и не принято давать клички – у него есть имя – Пушок. В такой зной лохматому коту тяжело и душно, поэтому пришлось пожертвовать мехом. Теперь Пушок сидит и дуется. Он вообще часто обижается. Особенно, когда говорят о ком-то другом. А если кого-то другого гладят – Пушок разворачивается и гордо уходит.

Местный “Король лев” по кличке Пушок

Кстати, Пушка хотели как-то забрать в дом, но он убежал. Засел на территории приюта у забора и не подходил ни к кому неделю. Опять дулся, что отдать хотели.

Пушка хотели как-то забрать в дом. Но он убежал